Вопрос эрудитам

Шекспир "Гамлет"

Шекспир "Гамлет"

нет не шучу

После разговора с Розенкранцем и Гильденстерном Гамлет принимается за вошедшего Полония. Знаменитая сцена с облаком, похожим на верблюда, ласточку, кита поочередно. Именно этот эпизод стал ключом к исторической двери, началом ряда совмещений героев пьесы и реальных людей. И все из-за, казалось бы, проходного образа облака…

2247-8 Ham. Do you see yonder clowd that's almost in shape of a Camel? (Вы видите вон то облако/затемнение, которое почти в форме верблюда?)

2249 Pol. By'th masse and tis, like a Camell indeed. (Клянусь Господом, действительно похоже на верблюда.)

2250 Ham. Mee thinks it is like a Wezell. (Мне кажется, оно похоже на ласку.)

2251 Pol. It is backt like a Wezell. (Со спины похоже на ласку.)

2252 Ham. Or like a Whale. (Или похоже на кита.)

2253 Pol. Very like a Whale. (Очень похоже на кита.)


Сразу отметим: Wezell (Weasel) в первом значении вовсе не ласточка, как у Лозинского, а ласка, горностай, и это внушает подозрение, что наш переводчик работал с чьим-то готовым подстрочником, – причем от руки написанным – и спутал ласку с ласточкой). Но нельзя довольствоваться тем, что мы спустили слово с небес на землю – у него есть и другое значение. Wezell (Weasel) также означает пролаза/скользкий тип/соглядатай.

Итак, читатель получает информацию о некоем облаке или темном пятне, – объекте, похожем одновременно на верблюда, ласку-соглядатая и на кита. Верблюд в тексте, как вы помните, уже встречался, соглядатай тоже. Но вот появление кита нас тревожит, и если мы не будем предельно внимательны, весь этот зооморфный ряд так и останется плодом больной фантазии “сумасшедшего” Гамлета. Однако мы верим автору – он должен был оставить нам ключ к шифру. И, внимательно перечитав предыдущие слова Полония, убеждаемся – оставил! Повторите вашу реплику, Полоний!

Полоний: “It is backt like a Wezell”. Оказывается, Полоний видит наблюдаемый объект сзади, со спины! А значит, этот объект отнюдь не облако – его сзади не увидишь. Остается темное пятно, причем не бестелесное, а вполне материальное, имеющее спину! Вероятнее всего, Гамлет указывает Полонию на человека, стоящего в тени, или за занавесом (clowd имеет и такой перевод), повернувшись к Гамлету и Полонию боком или спиной. Выходит, и на кита этот человек тоже похож со спины. Соединяя “кита” и “спину” получаем whaleback, что означает горбатый, изогнутый как спина кита – и превращает намек, поданный “верблюдом” в фактическую примету!

Кажется, мы с вами только что нашли того “верблюда” – горбатого соглядатая, предателя, негодяя. Сейчас он находится здесь, на сцене, но, скорее всего, зритель из зала его не видит. Посмотрим на присутствующих. Помимо Гамлета и Полония в сценическом пространстве до сих пор оставались (ремарки exit не было) Розенкранц, Гильденстерн и Горацио (о последнем мы уже успели забыть). Друзья детства отпадают, они – неразлучная парочка и, как вы заметили, надвое не делятся. Значит, тучи зрительского и читательского подозрения сгущаются над ближайшим и неотлучным другом Гамлета.

Чтобы окончательно удостовериться, обратимся к этому же моменту в редакции 1603 года. Там Розенкранц и Гильденстерн вообще не присутствуют в эпизоде. На сцене – Горацио, Гамлет и Корамбис (так в первом издании звали Полония). Читаем окончание разговора Гамлета и Корамбиса-Полония:

Cor. Very like a whale. (Очень похоже на кита)

exit Corambis. (Корамбис выходит)

Ham. Why then tell my mother i'le come by and by. Good night Horatio. (Вот почему потом расскажет моей матери, что я скоро приду. Доброй ночи, Горацио.)

Hor. Good night vnto your Lordship. (Доброй ночи, ваше высочество)

exit Horatio (Горацио выходит).

И остается неясным, кто же расскажет королеве, что Гамлет придет к ней – Полоний, или Горацио, который стоял в стороне, в темноте, за занавесом.

А при чем здесь верблюд и кит, – спросите вы. – Почему бы автору в открытую было не указать, что Горацио горбат? Потерпите немного. После составления второй части нашего уравнения многое прояснится – в том числе и горб Горацио, и то, почему об этом горбе нельзя было упоминать прямым текстом. Конечно, современникам Шекспира (особенно аристократии, живущей дворцовыми интересами) было намного легче понять эзопов язык шекспировых басен, чем нам, но тем интереснее сегодня вести расследование преступления, совершенного 400 лет назад.